Издание на русском языке книги Бернса и Кауфмана — еще один пример изрядно запоздавшей попытки познакомить отечественного читателя с классическими трудами по психодиагностике.
В отечественной практической психологии описанная в книге методика уже давно, по крайней мере — на протяжении последнего десятилетия, довольно широко используется. Теперь, казалось бы, появляется возможность пользоваться ею «по всем правилам». Но не будем радоваться прежде времени. Ибо никаких «правил» книга не содержит и для использования в качестве практического руководства не годится. Основные содержащиеся в ней идеи любому психологу, работающему с рисуночными тестами, давно знакомы, а многочисленные подробности полезны разве что для расширения эрудиции, но никак не в практическом аспекте.
Рисование семьи в психодиагностических целях — давний прием, авторам принадлежит лишь его модификация, а именно: семью требуется изобразить не в статике, а в динамике, то есть каждый член семьи должен на рисунке что-то делать. По мнению Бернса и Кауфмана, это значительно расширяет возможности диагностической интерпретации рисунка. В этом, собственно, и состоит главная идея их работы. Книга посвящена ее обоснованию с помощью многочисленных примеров.
Фактически содержание книги составляет разбор нескольких десятков конкретных рисунков. Причем предлагаемые интерпретации вряд ли могут быть приняты за эталон ввиду их явной тенденциозности — психоаналитическая ориентация авторов буквально сочится сквозь строки. Например: «Заметен длинный фаллический шланг, которым он (пациент) захватывает свою мать и который выделяет жидкость (воду) в яму «для растения» (зарождение), и большое, с фаллосоподобным носом солнце, одобрительно (злобно?) сияющее над этой сценой».
В большинстве случаев откровенно психоаналитическое толкование графических символов представляется более чем спорным. С ним интересно ознакомиться, дабы понять, какие формы могут принимать фантазии представителей этой ориентации. Тест в данном случае выступает замечательным инструментом проекции — причем не столько для рисующего, сколько для интерпретатора, которому, ей-богу, не хотелось бы уподобляться.
Книга является наглядной иллюстрацией того общеизвестного факта, что проективные методики предоставляют чрезвычайно широкие возможности толкования, в том числе и крайне субъективного. В силу этого их валидность невысока и диагностическая ценность далеко не однозначна. Проницательный психолог в самом деле способен узреть в рисунках некие намеки на скрытые особенности мироощущения личности, но — с опорой на графические стимулы, а отнюдь не за счет их стандартизированной интерпретации. Чтобы достичь такой проницательности, необходим богатый опыт анализа разнообразных рисунков, а также знакомство с возможными вариантами их интерпретации. В этом плане книга предоставляет психологу-практику богатый материал для расширения собственных представлений о проективной диагностике. Этим (и, наверное, только этим) она и может быть полезна.

Сергей СТЕПАНОВ

http://psy.1september.ru/2001/16/15_4.htm